Как вице-канцлер Андрей Остерман мастерски умел болеть

Россия XVIII века – это не только «прорубленное окно в Европу» и превращение России в могучую и обширную империю, но и эпоха дворцовых переворотов. Она началась после смерти первого русского императора Петра I и продлилась до 1762 года, когда воцарилась Екатерина Великая. За эти 37 лет в стране успело повластвовать шесть разных правителей и большое количество их фаворитов. Удержаться у власти было почти невозможно. Сторонники царственной особы тотчас же после ее свержения отправлялись в ссылку. А если им каким-то чудом удавалось «задружиться» с новым правителем, то уж после его свержения Сибирь становилась неизбежной. И все-таки был один человек, который оставался у власти при шести разных правителях. Его имя Андрей Остерман. Как же ему это удавалось?

Андрей Остерман был замечен еще Петром I. Его природный ум, профессиональность и непостижимую трудоспособность оказались очень по душе императору. Начав карьеру простым писарем, Остерман уже через 10 лет был одним из ведущих дипломатов. В том числе он сыграл важнейшую роль в заключении очень выгодного для России Ништадского мирного договора со шведами. Остерман отнюдь не был ангелом во плоти. Он был честолюбцем, хитрецом и мастером придворных интриг.

После смерти Петра сделавшийся вице-канцлером Остерман играл роль «Серого кардинала». Он поддерживал некого громкого политика. Когда же его ссылали, начинал поддерживать другого. Другого, правда, потом тоже ссылали, но всегда находились третий, четвертый, пятый, и Остерман как ни в чем ни бывало оставался у власти. Его хитроумные методы не отличались однако особенным разнообразием. Прямо скажем, метод был всегда один и тот же, но действовал безотказно. Андрей Остерман мастерски умел болеть и заболевал всегда вовремя. Болезни отличались разнообразием медицинского справочника. Когда возникала опасность подписания какой-нибудь рискованной бумаги, у бедного Остермана неожиданно открывалась подагра правой руки, не позволявшая ему орудовать пером. В преддверии важной поездки во дворец, результатом которой вполне могла стать последующая поездка в Березов, Остермана прихватывал ревматизм. Донимала злосчастного героя и мигрень, и рвота, проявлявшаяся обыкновенно во время дипломатических встреч с иностранными послами. Если же посол оказывался не брезглив и достаточно терпелив, приступ тут же бесследно исчезал. Важнейшие заседания, смены власти, перевороты, - все это проходило без участия вовремя заболевшего Остермана. Тот надолго закрывался в своей усадьбе, лежал в постели и столь громко стонал, что слышно было аж с улицы. Потом же, когда ситуация с правителем окончательно прояснялась Остерман поправлялся и вновь был в строю.

Все эти трюки сходили ему с рук почти двадцать лет. Но все хорошее увы заканчивается. Закончилась и блестящая карьера вице-канцлера Остермана. Воцарившаяся Елизавета Петровна, против которой Андрей Иванович особенно истово интриговал, всерьез вознамерилась отомстить ему. И уже никакая болезнь тут помочь не могла. Больного Остермана, не смотря на шумные его протесты, извлекли из кровати и повезли на казнь. Впрочем, казнью только пугали. Положили голову на плаху, а потом, как Достоевского, помиловали и отправили в ссылку. Послали в тот самый Березов, где пятнадцатилетием ранее скончался сосланный в том числе и стараниями Остермана, Александр Данилович Меншиков. Там же закончилась жизнь Андрея Остермана. И все же он очень долго продержался.